Идише партизанен

Белорусские евреи во главе формирований народных мстителей

Григорий РОЗИНСКИЙ, Петах-Тиква

 

Сколько их было — партизанских командиров-евреев, возглавлявших различные формирования на территории Белоруссии во время Второй мировой войны? Этот вопрос давно не дает мне спокойно работать. Потому что этой темой я занимаюсь давно: живя в Белоруссии, почти двадцать лет отдал поиску героев подпольных организаций на Полесье, был первооткрывателем и обнародовал уникальные материалы о подпольщиках Гомеля, Мозыря, Калинкович, Добруша, собрал документы и воспоминания об истории создания и боевых делах Полесского соединения партизанских отрядов.

И что характерно: в каждом формировании, а нередко во главе его, были евреи. Сразу хочу назвать самых известных, самых боевых, благодаря которым спаслись от гибели и расстрелов в гетто тысячи наших соплеменников. Первым я называю Тувью Бельского из Новогрудка. Он еще осенью 1941 года (а не так, как сообщается в 8-м томе Краткой еврейской энциклопедии, что его группа ушла в лес весной 1942 года) организовал партизанский отряд. К счастью, в Хайфе живет жена одного из братьев Бельских — Хая Гершони. Вот что она рассказывает:

— Вскоре после того, как немцы пришли в Новогрудок, мы ушли в лес. Мы не могли видеть, как фашисты издевались над старыми евреями. Костяк отряда составляли четыре брата Бельских: Асоэл, Арчик, Зуся и Тевья. Когда выбирали командира, партизаны назвали кандидатуру моего мужа — Асоэла. Но он сказал: "У меня есть старший брат — Тевье. Я отдаю ему предпочтение…"

Так Тувья Бельский в 35 лет стал командиром отряда. У него был военный опыт, перед оккупацией он служил в польской армии. Благодаря его энергии отряд быстро рос, и партизаны-евреи стали наносить удары по вражеским коммуникациям и живой силе врага: жгли мосты, срезали столбы с телефонной связью, уничтожали ретивых полицаев…

Родители братьев Арон и Ита Бельские имели усадьбу и три мельницы в 15 километрах от Новогрудка. Их большой дом немцы перевезли в райцентр и оборудовали его под гебитскомиссариат, а сами отец и мать спаслись и скрывались в лесу. Там же находились и дочери — Тайба с мужем Абрамом и Эшке. Трагичной оказалась судьба двух сыновей — Абрама и Якова, которые погибли при попытке побега из Новогрудской тюрьмы.

После войны Тувья Бельский уехал в США. В 1983 году он приезжал в Израиль, и ему здесь устроили торжественную встречу. Умер он в 1987 году, похоронен в Иерусалиме (энциклопедия ошибочно сообщает год его смерти — 1957). Второй брат Асоэл (Александр) погиб на фронте 7 февраля 1945 года. Похоронен в Мариегофе (Германия).

Хая Гершони назвала еще одну цифру. Когда отряд и семейный лагерь при нем переместился в Налибокскую пущу, в них насчитывалось 1270 человек. 40% с оружием в руках воевали против оккупантов.

Вторым необходимо назвать командира бригады в Минской области Николая Никитина (Бейнеса Штенгардта). Но его судьба трагична. Провоевав в Минской области несколько месяцев, он потом при походе партизан из оккупированной зоны был арестован. Умер он в Магадане в 1957 году.

Третьим следует назвать командира еврейского отряда номер 106 Шломо (Семена) Зорина. В октябре 1941 года 43-летний минчанин Зорин бежал из гетто в лес и первоначально воевал в партизанском отряде имени Буденного.

К концу сорок второго года он уже стал командиром конного взвода, а во главе партизан был кадровый военный старший лейтенант Семен Ганзенко, который впоследствии стал командиром партизанской бригады.

О роли Шолома Зорина в спасении евреев из Минского гетто написано много. К этой теме обращались многие мемуаристы и ученые-историки. Наиболее интересные данные в своих книгах сообщают Гирш Смоляр и Леонид Смиловицкий. И все-таки в деятельности этого партизанского командира еще осталось много "белых пятен"… Почему начались гонения на Зорина при образовании 106-го еврейского отряда? Кто кроме него участвовал в формировании этого подразделения?

При редактировании книги Абрама Рубенчика "Правда о Минском гетто" мне пришлось участвовать в поиске героев последнего боя 106-го отряда, который произошел в Налибокской пуще за день до расформирования, когда Минск уже был освобожден. Оказалось, что в Израиле живут многие бывшие партизаны, ставшие на защиту семейного еврейского лагеря. Это Хаим Гольдин из Рош-Айна, Моисей Горелик из Нацерет-Илита, Макс Конюк из Мигдаль а-Эмека. Последний даже принимал участие в спасении тяжелораненого командира. Когда он вытащил истекающего кровью Зорина из окопа, то сам получил два пулевых ранения…

Четвертым хочу назвать удивительно скромного и мудрого человека — Евгения Федоровича Мироновича (Финкельштейна). После войны он был директором крупнейшего в Минской области совхоза "Любань" и за свою беспримерную хозяйскую деятельность многократно награждался самыми высокими званиями советской власти. Миронович стал Героем Социалистического труда, депутатом Верховного Совета СССР и т.д.

Но я хочу рассказать о его боевой деятельности, когда еврей Финкельштейн после гибели своего командира Мироновича взял его фамилию и продолжал руководить отрядом имени Ворошилова, действовавшего в Нарочанских лесах.

— В стычках с врагом, — рассказывал мне в редкие минуты откровений Евгений Федорович, — меня спасала физическая сила. Я был молод и вместо автомата на груди носил ручной пулемет. Известно, что при стрельбе дальность его убойной силы в два раза больше. Немцы это хорошо знали. И когда я начинал стрелять, они со своими "шмайсерами" позорно убегали…

Никогда не забуду боевой эпизод, который мне поведал Миронович:

"Однажды с двумя партизанами я ехал верхом на лошади по лесной дороге. Вдруг вижу: навстречу нам движется нестройная группа оборванных людей. И конвоируют ее несколько партизан из соседнего отряда.

Когда они поравнялись с нами, я понял, что это евреи. — Куда вы их ведете? — спросил я у конвоиров.

Старший сделал мне знак, чтобы я спешился, тогда он скажет. Отойдя на приличное расстояние, партизан тихо сказал: "Командир велел отвести их поглубже в лес и пустить в расход…"

Миронович знал антисемитские проделки командира соседнего отряда, но чтобы решиться на такое… Сняв с груди ручной пулемет, он скомандовал конвоирам:

— Освободить этих людей! Я их забираю в свой отряд. Возвращайтесь и доложите командиру: "Миронович узников гетто забрал силой."

Это были обреченные на гибель молодые парни. На свою беду они при побеге из гетто напоролись на командира-антисемита. И если бы не случайная встреча с Мироновичем, они погибли бы от пуль партизан.

— Воевали эти ребята лучше всех, — с гордостью утверждал Евгений Федорович. — После того, что они пережили в гетто, ничего не боялись. Между прочим, один тех, кого мы спасли, стал генералом…

Я стал расспрашивать, кто это такой?

С доброй и мечтательной улыбкой он произнес:

— Теперь он от Белоруссии далеко…

— Все-таки, кто он и где находится? — пытался разузнать. — Неужели это секрет?..

— Генерал в израильской армии, — и Миронович в нескольких словах поведал, как это произошло.

После войны партизан этот добрался до Эрец Исраэль. Когда началась война за независимость, в 1948 году он отличился смекалкой и мужеством. Его послали учиться в военную академию в Англию.

— Как же его зовут? — спросил я.

— Наверное, теперь у него другое имя, — уклончиво ответил Миранович.

Здесь, в Израиле, сколько я ни пытался узнать что-то о бывших партизанах, воевавших в Минской области, почти ничего нового не услышал. Только однажды супруга сотрудника Яд ва-Шема Ицхака Альперовича Зинаида (девичья фамилия ее Кремер) сообщила мне, что из Минского гетто она бежала в отряд Мироновича. Кстати, от нее же я узнал, что после смерти Евгения Федоровича его жена Люба (тоже бывшая партизанка) вместе с семьей сына уехала в США.

Нет сомнения, что сейчас в Израиле живут семьи и других бывших партизан и откликнутся на мои поиски тех, кто помнит и знает Мироновича.

Множество легенд до сих пор распространяется о боевой деятельности еще одного партизанского командира-еврея. Его звали Давид Ильич Кеймах. В белорусской исторической литературе и исследованиях он упоминается под псевдонимом Дмитрий Корниенко, а возглавляемый им отряд назывался "Дима". Именно из этого отряда минские подпольщики (Осипова и Мазаник) доставили в Минск мину с часовым механизмом и уничтожили в ночь с 21 на 22 сентября 1943 года наместника Гитлера в Белоруссии гауляйтера Вильгельма Кубе.

За выполнение этого задания Давид Кеймах был награжден высшей наградой СССР — орденом Ленина. К этому времени он уже был командиром партизанского отряда.

В Москве живет дочь Д.Кеймаха Валентина Давидовна. Хранящиеся у нее документы и письма отца, возможно, прольют свет на то, как готовилась операция по уничтожению палача белорусского народа В.Кубе. Какую роль сыграл в этом акте возмездия сам Давид Ильич, которого в Белоруссии ни разу не назвали своим настоящим именем?

Надо еще добавить, что уже после смерти Д.И.Кеймаха (он погиб при перелете через линию фронта: самолет, на котором группа командиров летела в Москву был сбит) разведчики его отряда участвовали в дерзкой операции по разгрому немецкого штаба группы армий "Центр", дислоцировавшегося в четырех километрах от Минска. Все это стало известно благодаря письму Якова Исааковича Сигала, живущего ныне в Дейтройте (США), и подтверждающего сообщения из военного архива.

Хочу назвать еще несколько еврейских имен командиров партизанских бригад и отрядов, о которых мало что известно. Это Филипп Филиппович Капуста — командир бригады имени Ворошилова в Минской области, доктор Ехискель Атлас, отряд в Дятловичском районе Гродненской области (его смерть настигла в бою в декабре 1942 года), Аркадий Волков (Лехтман), создавший три партизанских отряда на Полесье, Иосиф Фогель, возглавлявший бригаду "Штурмовая", которая в большинстве своем состояла из узников Минского гетто.

Всего командиров-евреев в Белоруссии, возглавлявших отряды и бригады, было более 170. Очень хотелось бы рассказать об этих мужественных людях, о тех, кто остался жить — о их послевоенной судьбе. Надеюсь, что бывшие партизаны и их родственники откликнутся (мой телефон 03-9073683).

Только совместными усилиями мы сможем избавить от забвения эти достойные имена. Еще не поздно и мы обязаны это сделать — написать историю еврейского сопротивления нацизму.