Завершается год памяти поэтессы и композитора, автора неофициального гимна Иерусалима «Йерушалаим шель захав» ("Золотой Иерусалим"). Ее нет с нами уже два десятилетия
Лариса ВЕЛИКОВСКАЯ
«На трех вещах стоит народ: земля, язык и дух! Три эти вещи мы должны вернуть самим себе» (Шимон Великовский)
Мне захотелось напомнить об этой замечательной женщине, чьи песни мы поем много лет. И я не сомневаюсь в том, что пока жив народ Израиля, а он вечен, ее песни будут звучать, так как в них живет душа композитора и поэтессы Наоми Шемер. Она любила свой народ, свою малую родину «Квуцат Кинерет» — кибуц, что вблизи Кинерета, любила весь Израиль большой искренней любовью. Я предпослала рассказу о ней цитату из статьи сиониста Шимона Великовского. Я думаю, что, если бы Наоми прочла эти слова, то она назвала бы себя его союзницей. Она негодовала, когда отдали Египту Синай и выселили евреев из отстроенного ими города Ямит. Болью за депортацию евреев пронизана песня «Аль коль эле». По просьбе мэра Иерусалима Тэдди Колека написана песня «Золотой Иерусалим», зазвучавшая как гимн. И как же она была счастлива, когда еврейские воины освободили доступ к стене плача. Наоми была близка к движению «За неделимый Израиль». Она делала все для объединения народа, считала полезным хоровое пение:
«Это оздоровление нации, которому нет равного, провозглашение того, что народ Израиля жив и полон сил».
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Разумеется, все идет от семьи. Ее родители Ривка Шафри и Меир Сапир приехали в Палестину из Вильно. Это третья волна алии. Двадцатые годы. Они занялись тем, к чему в своей статье призывал Шимон Великовский: работой на земле. Именно в кибуце на берегу Кинерета они познакомились, здесь у них родились дети Рут, Яков и Наоми. Наоми родилась 13.07.1930 г. Очень рано стало понятно, что у Наоми хорошие музыкальные способности. Какой-то американский меценат подарил кибуцу пианино. Пианино стояло в сарае. Честь и хвала матери, которая работала в сельском хозяйстве, но в пять утра приводила Наоми в сарай, где та получала свои первые уроки. А уже в шесть лет она аккомпанировала хоровому пению на вечерах, проводившихся в кибуце. В кибуце не было музыкальной школы, чтобы учиться надо было ездить на трех автобусах в Хайфу. После школы Наоми пошла в Академию музыки и танца им. С.Рубина в Иерусалиме. Там были хорошие учителя: Франк Пелег, Абель Эрлих, Иосеф Таль. Позднее преподавала детям в кибуце и тогда же написала восемь своих первых песенок для детей. Не сразу (Наоми попросила отсрочку от службы в армии, что вызвало осуждение соседей по кибуцу), но четыре года армии отдала. Пойти в армию после школы не могла, нужно было продолжить учебу в Академии музыки. Нашлись в кибуце люди, которые, видя способности Наоми, поддержали ее стремление сначала закончить учебу.
Наоми с юмором вспоминала о годах, проведенных в армии, особенно о первом годе, когда была самым «плохим» солдатом. Физически она была слаба. Вскоре ее перевели туда, где она оказалась полезной.
В 1956 году мы находим Наоми в Тель-Авиве. Она пишет музыку, а иногда и либретто для мюзиклов. Это год, когда она знакомится с актером и режиссером Гидеоном Шемером. Он, человек, выросший в интеллигентной семье, получивший отличное образование, произвел на нее большое впечатление. На фотографии он выглядит очень привлекательно, особенно умные, все понимающие глаза. Гидеон, в свою очередь, сразу разглядел в этой худенькой девочке личность и несомненный потенциал. Вспоминается фото юной Наоми, помещенное в одной из статей: открытое лицо, так и кажется, что оно пригодно для скульптуры лидера. Когда они поженились, и Наоми сказала, что может творить только там, вблизи любимого Кинерета, муж согласился. У них родилась дочь, назвали Гилель. Он освободил жену от всех бытовых проблем. Она могла целиком отдаться творчеству. Двенадцать лет они были вместе. Но случилось так, что однажды он познакомился в самолете с интересной женщиной и влюбился. Это было серьезное чувство. Гидеон честно рассказал Наоми обо всем и спросил:
«Ты меня ненавидишь?»
Ее ответом можно восхищаться:
«Я пишу песни о любви. Как я могу тебя ненавидеть за то, что ты полюбил. Я дам тебе развод».
Только, когда они расстались, Наоми поняла, как много нагрузок брал на себя муж: она не знала, что такое банк, как делать покупки и многое другое. Когда Гидеон серьезно заболел, Наоми не посчитала для себя возможным навещать его в больнице, но сказала, что дети должны ухаживать за родителями, когда те в них нуждаются. Она сохранила добрые чувства к мужу и однажды, встретив его жену, поклонилась ей и сказала:
«Спасибо вам за все, что вы для него сделали».
Спустя короткое время после развода она вышла замуж за поэта и адвоката Мордехая Горовица. У них родился сын Ариэль Горовиц, который стал певцом и композитором. Это был брак единомышленников. Они оба видели опасность арабского террора. Наоми утверждала, что, если арабы победят, резня будет страшнее Холокоста: «Арабы любят свои убийства теплыми, влажными и устрашающими, полными страдания… Если они когда-нибудь получат полную свободу для самореализации, мы станем скучать по старым добрым стерильным газам немцев». В статье ее мужа Мордехая Горовица «Беспамятство катастрофы» мы находим серьезный анализ состояния нашего разобщенного общества и похожие мрачные предупреждения. Сегодня, после 7 октября, понятно, что они были правы.
О Холокосте Наоми знала от отца, который участвовал в операции «Бреха» и в 1945 году лично вытаскивал евреев из лагерей для перемещенных лиц, евреев, чудом выживших в аду, чтобы привезти их в Израиль. А Мордехай Горовиц утверждал, что о Холокосте надо вспоминать не раз в году, а каждый день.
Понятно и то, что тем, кто думал иначе, позиция Наоми не могла нравиться. Были периоды, когда ее песни на официальном уровне не появлялись в эфире: не на радио, не на экране телевизора. Кому же из сладко мечтавших о скором мире могла прийтись по душе ее песня про акулу, которой сардина смиренно предлагает дружить. Кончились разговоры о мире тем, что акула съела сардину.
Однако трудно было замалчивать достижения Наоми Шемер, ее колоссальный вклад в музыкальную жизнь Израиля, в формирование национальной израильской музыки. Когда однажды под впечатлением музыки группы "Битлз" Наоми написала что-то в их стиле, то вернувшийся из милуим муж жестоко ее раскритиковал, требуя израильской музыки. И Наоми согласилась и написала то, что стало очень популярно – песню под названием «Пусть будет». Эту песню можно слушать и подпевать ей бесконечно. Наоми как-то призналась:
«Вначале я сочиняла довольно сложные мелодии, но с течением времени поумнела, и мои песни становились все более удобными и воспринимаемыми».
Недоброжелатели и завистники не могли ей простить ее ошеломляющую популярность. Они раздули скандал по поводу того, что в самой знаменитой песне Шемер есть заимствование из народной баскской песни. В 1962 году Наоми слышала ее на концерте Пако Ибаньеса. А пять лет спустя она получила заказ от Тедди Коллека. Речь, разумеется, о «Золотом Иерусалиме». Ее обвинили в плагиате. Так ли она виновата, да и грех ли это? Целые симфонии строятся на народной основе. Известный русский композитор Михаил Глинка так высказался по этому поводу: «Музыку создает народ, а мы, композиторы, лишь ее аранжируем». Альфред Шнитке – один из самых значимых композиторов ХХ века — намеренно брал музыкальные цитаты из произведений своих знаменитых предшественников. Как на эти претензии реагировала сама Наоми? Болезненно. Она страдала, называла это «несчастный случай». Незадолго до смерти она написала в письме к своему другу композитору Гилю Альдема, что всему виной ее отличная музыкальная память: «Но совпадают только три ноты. О каком плагиате может идти речь?!» Это письмо было опубликовано только после ее смерти.
В 1983 г. Наоми получила премию Израиля. Это было приурочено к 35-му Дню независимости Израиля. На церемонии вручения премии было сказано:
«Премия еврейской певицы присуждается Наоми Шемер за ее песни, которые по своей природе поются всеми благодаря их поэтичности и музыкальному качеству, чудесному слиянию слова и мелодии и благодаря выражению сердечных чаяний народа!»
Несколько раз организовывались ее творческие вечера, в которых принимали участие ее друзья-музыканты. Среди ее друзей: Йорам Гаон, Арик Айнштейн, Хава Альберштейн, Офра Хаза, Яффа Яркони. В концерте, состоявшемся в 1991 году, приняли участие Иегудит Равиц, Нурит Галрон, Моти Киршенбаум, а также Гиди Гов, Мони Мошунов и другие музыканты, высоко ценившие талант Шемер. Она любила, сидя за роялем, сама напевать свои песни, с радостью слыша, как их подхватывает зал. Один из ее последних концертов транслировали по телевидению, мне повезло, я ее видела и слышала.
Она умела радовать друзей. Для тяжело больного Бени Андурского она написала песню «Я гитара». И слова и музыка принадлежат ей. Какой чудесный образ: «Я гитара, ветер играет, касаясь моих струн» Он успел записать эту песню.
Больше 300 песен написала Наоми Шемер. Многие из них можно причислить к маленьким шедеврам. Это и «Анашим товим», «Од ло ахавти дай», «Аль коль эле», «Пусть будет». Но все же самый большой успех выпал на «Золотой Иерусалим». Огромное количество переводов. Эта музыка включена в знаменитый фильм режиссера Стивена Аллана Спилберга «Список Шиндлера». Мне доводилось и не раз слушать, как поет «Золотой Иерусалим» Офра Хаза. Ее исполнение рождает чувство трепета. Это молитва, восходящая вместе с ее изумительным голосом в заоблачные выси. Такая молитва должна быть услышана. Последняя песня, которую Наоми написала, посвящена первому израильскому астронавту Илану Рамону, трагически погибшему первого февраля 2003 года во время возвращения космического корабля «Колумбия». Взрыв произошел за 16 минут до посадки. Погиб молодой красавец, умница, любимый муж и отец. Все, что происходило в стране, проходило через ее сердце.
Скончалась Наоми Шемер в ночь на 26.06.2004 года. Похоронена рядом с могилами родителей вблизи воспетого ею Кинерета.
Двадцать лет назад мы потеряли замечательного человека, но ее песни и ее душа продолжают жить, поддерживая нас в трудные минуты, утверждая, что наш народ прекрасен, силен и вечен.
* * *
Шимон Великовский — активный сионист, близкий друг Шимона Дубова. В отличие от автора «Всемирной истории еврейского народа», с которым он учился в ешиве и который видел свой народ исключительно как нацию духовную, без претензий на государственность, Великовский верил в необходимость создания своей страны. Он призывал еврейскую молодежь ехать в Палестину, обрабатывать землю своими руками, строить свое еврейское государство. Шимон советовал, готовясь к переезду, осваивать нужные профессии, приобретать практические навыки. Он был участником Всемирного сионистского конгресса в Базеле, где познакомился со многими известными деятелями, выступавшими за создание государства для евреев на исторической родине. Шимон собрал деньги на покупку земли в Негеве, в этой сумме была немалая доля его участия: полтора килограмма золота. Позднее там возник кибуц «Рухама». Название придумал Шимон.
В 1992 году мы с мужем посетили кибуц «Рухама» вместе с Шуламит Великовской-Коэн – внучкой Шимона Великовского. В музее кибуца нам показали документ о покупке земли, на документе стояло имя Шимона Великовского. Но еще более значимой я считаю его идею собрать под одной обложкой труды евреев-ученых, работающих и живущих в разных странах. Книга вышла на двух языках: иврите и английском. Это был уникальный эксперимент, увенчавшийся несомненным успехом. Реализация была поручена младшему сыну – Иммануилу Великовскому, незадолго до того получившему диплом врача, диплом Московского университета. А он, в свою очередь, привлек в качестве титульного редактора (это были статьи физиков и математиков) величайшего в то время авторитета – Альберта Эйнштейна. Ученый согласился стать титульным редактором издания, на обложке которого стояло имя Иерусалимского университета, еще реально не существовавшего. Университет откроют через два года. Позднее их знакомство продолжится, когда Иммануил из скромного врача-психотерапевта превратится в ученого, известного тем, что поколебал привычные истины, раздражая мир устоявшихся теорий и хронологий. Время подтвердило все, что он предсказал.
Шимон Великовский скончался в декабре 1937 года. Похоронен на старом кладбище Тель-Авива. Ему было 78 лет. На этом кладбище похоронены Бялик, Дизенгоф и другие знаменитые евреи. Думается, своей жизнью, посвященной возрождению еврейского государства на исторической родине, а этому были отданы все его силы и все материальные средства, он это право заслужил.
Ну и о нашем далеком родстве. Шимон – двоюродный брат дедушки моего мужа – Анатолия Великовского.
