Эту фразу для начала моего рассказа о нем придумал он сам несколько лет спустя после того, как он покинул не только тюрьму, но и „страну березового ситца“, в которой пресловутый дракон захватил власть, телевидение и умы доверчивых граждан, и когда дракон настиг его в эмиграции. Его покинутый дом на новой родине разгромили псковские десантники, на улицах столицы взрывались ракеты, а он сам, в бронежилете, вместо политологии и конфликтологии занимался доставкой гуманитарной помощи и документированием военных преступлений. Преступлений, которые совершала наша с ним бывшая родина
Елена МАЛЛЬИН, Гамбург
Звонок раздался воскресным апрельским утром в моем доме в Германии:
— Привет, Валькирия! Нужна помощь. Похоже, меня собираются посадить. За что? Они сами ещё не знают, но «был бы человек, статья найдётся». Копают вокруг, ищут слабое звено. В этой стране нельзя честно высказывать свое мнение. Я перешлю тебе документы и статьи — публикуй, если совсем плохо будет. И свяжись с нашим общим знакомым, профессором Люхтерхандом. Помоги, не дай забыть меня.
Запись этого разговора позже появится в его уголовном деле.
А через несколько дней пришло сообщение от его дочери:
«Папа дал ваш адрес, сказал связаться, если его посадят».
Они пришли рано утром, перекопали весь дом. Старые тетради дочери с домашними заданиями по английскому взяли в качестве доказательства связи с заграницей.
В это же утро забрали мою подругу — в поезде, въезжавшем в Краснодар. Ее допрашивали, искали компромат на профессора. Компромат не нашли, но под угрозой жизни дочери заставили подписать их версию.
Два дня ничего не слышно. Потом известие: профессор за решеткой, вероятно надолго. Подругу отпустили, общение со мной запретили. Обыски в Центре, возглавляемом профессором, и в социологической фирме подруги. Преступная связь с заграницей налицо: исследовательский Центр сотрудничал с известным международным фондом, иногда получал заказы на исследования в области межнациональных отношений в крае. Социологические опросы для этого проводила фирма подруги. Но маловато, народ не поймёт. Появляется запутанная схема с намеком на воровство. Известный московский правозащитник описал ее для понимания: я тебе даю 10 рублей и прошу купить мне воды. Ты кладешь мои 10 рублей в левый карман, из правого достаешь свои 10 рублей, платишь и отдаешь мне воду. Нецелевое использование средств!
Я вспоминаю Кафку: начинается судебный процесс — такой же бесконечный и бессмысленный.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
«НЕ ДАЙ ЗАБЫТЬ МЕНЯ»…
Профессор Люхтерханд, один из семи экспертов по делу Ходорковского, помогает давать информацию в немецкую прессу и находит поддержку в Бундестаге — депутат Андреас Шокенхоф соглашается помогать нам. С этого момента я передаю ему новости из Краснодара, пожелания жены и дочери профессора, с которыми переписываюсь ежедневно, перевожу документы на русский.
Люхтерханд пишет письмо профессору со словами поддержки и обещанием приехать в Краснодар. Ни профессор, ни его адвокат, ни жена это письмо не получают. Я публикую текст в группе поддержки в фейсбуке и — о чудо! — все адресаты тут же получают потрепанные конверты! А в тюрьме начинается ремонт — ждём гостя из Берлина!
Ранним воскресным майским утром получаю персональную весточку с родины:
«Прекрати помогать профессору! Тебя нам не достать, но не забудь, здесь твои родственники».
Приходится писать «открытое письмо ФСБ». Моя переписка с дочерью профессора по электронной почте и по скайпу беззастенчиво читается, поэтому это легкий способ объяснить «майорам», почему не стоит трогать моих родственников.
А процесс продолжается и продолжает удивлять абсурдными плодами фантазии жандармов. В деле появляется еще более экзотический эпизод на тему распределения учебных часов в университете — «преступление» без единого пострадавшего или свидетеля.
Шокенхоф пишет очередное письмо — генеральному прокурору. По логике честного немецкого политика прокурор должен ужаснуться, вмешаться, навести порядок. Но в традициях нашей родины не отвечать на такие пустяки.
В бой вводится тяжелая артиллерия: Шокенхоф готовит поездку в Краснодар.
После долгого перелета из Берлина Андреас Шокенхоф в сопровождении жены профессора и толпы репортеров появляется в зале суда. Два часа ожидания, нервный судья, телефонные звонки и перешептывания. Судья сообщает, что заседание отменяется. Причина — заключенного не нашли в тюрьме. Искали-искали и не нашли.
Но приезд немецкого политика впечатлил стражей порядка. Сразу после его отъезда, ночью, профессора привезли к двери его дома. Как выяснилось позже, на экстренном ночном заседании краевого суда без адвокатов было решено заменить тюремное заключение на домашний арест.
Через пару лет Андреас Шокенхоф погиб при странных обстоятельствах. Хочется верить в роковые совпадения и непричастность наших соотечественников, но верится не очень…
Обычный мартовский день на работе. За окном моего офиса в Гамбурге видны снижающиеся самолеты. Телефонный звонок:
«Привет, Валькирия! Первый звонок свободного человека – тебе!»
