Диалог, которого не было. Посвящается всем, не пришедшим с войны и скорбящим по ним
Зинаида ВИЛЬКОРИЦКАЯ
Этот мальчик в солдатской форме – мамин двоюродный брат Миша. Очень славный, очень чистый… Он навсегда остался восемнадцатилетним.
Зажигая поминальные свечи, я рассказываю о нем своим внукам. Если бы Миша остался жив, у него уже были бы правнуки.
Михаил Наумович Агуф. Родился 1 мая 1925-го, погиб 1 октября 1943-го… Прожил всего 18 лет и пять месяцев.
В извещении о смерти не указали место захоронения.
«Почему я живу? У меня ребенок погиб, а я даже не могу поплакать на его могиле! Ее нет!» – кричала Мишина мать.
Тетя Лиза и дядя Наум, Мишины родители, умерли, так и не узнав, что могила есть.
Миша погиб в 100 км от родного дома. Похоронен в деревне Бородаевка Верхне-Днепровского района Днепропетровской области.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Исаак, его родной брат, получил эти сведения из министерства обороны через тридцать шесть лет после Мишиной гибели. И был счастлив (вы понимаете меру этого счастья), что через столько лет нашел могилу брата…
Светлая память светлому мальчику Мише и таким, как он. Почти в каждой семье – море боли. От многих не осталось даже фотографий. Только имена…
Пока мы есть – пока мы живы – мы их помним…
От всех нас – стихотворение Татьяны Коган.
Война в моих генах. Бывает во сне
Приходит такое… Вот видится мне
Свердловская область, картошка, мука
И детская в цыпках худая рука…
Местечко в Полесье в дыму и в огне,
Фашисты, идущие в избу ко мне,
«Жид, топай на выход, уж выкопан ров», –
Сосед говорит мне, он важен, суров.
А братика прячет, слаба и бледна,
Другого соседа больная жена…
Фронт: свисты снарядов и вспышки ракет.
«Барух…» – это гибнет мой набожный дед.
День Судный для деда не станет постом:
Его похоронят в лесу… под крестом…
……
Жизнь за недоживших дана нам, как дар,
Но в жилах всё тот же вселенский кошмар.
Победа! Тобой мы горды и сильны!
А всё же – не надо побед и войны!
… Для меня 1 Мая – не красные флаги, не помпезные речи, не многолюдные демонстрации, не общемировой «мир-труд-май». Это День рождения человека, которому навсегда восемнадцать.
В гематрии – цифровом значении букв ивритского алфавита – цифра 18 означает жизнь. Хай. חי. И поэтому восемнадцатилетний мальчик-солдат Миша Агуф живой навсегда.
* * *
Ночь. Тёмная, безлунная. Страшная в своей беспощадной несправедливости. Призрачные раскаты орудий Второй мировой перекликаются с реальностью новой войны, потому что на пороге – Третья мировая. Снова наша планета в огне. И снова гибнут люди.
* * *
– Тёмные ночи разъединяют и объединяют нас с тобой, дорогой брат Миша. Мой юный восемнадцатилетний старший брат. Ты родился ранней весной 1925-го, погиб промозглой осенью 1943-го. Хоть верь, хоть не верь, сейчас мне девяносто пять. Сколько лет мы не виделись? Около восьмидесяти? Смотря откуда вести счет…
После твоей гибели нашу семью парализовало и, похоже, до сих пор не отпустило. Будь она проклята, тёмная ночь, забравшая тебя у нас. Мы искали тебя, Миша, долгих тридцать шесть послевоенных лет. Я бомбардировал запросами всевозможные инстанции. Наконец, Министерство обороны СССР дало твой адрес, и в 1979-м я навестил тебя на берегу Днепра – там ты лежишь в братской могиле.
Наш отец, Наум (Нахман) Григорьевич Агуф, умер 11 июня 1953-го. Мама наша умерла в 1987-м. Я так и не решился сказать ей, что ты похоронен в сотне метрах от родного дома в деревне Бородаевка Верхнеднепровского района Днепропетровской области. Если бы я сказал нашей старенькой немощной маме, что нашел место твоего погребения, мама потребовала бы отвезти ее к тебе и осталась бы там навечно. Ты же знаешь нашу маму…
В 1991-м, уже будучи гражданином другого государства, я снова приехал к тебе, Миша. Ни тогда, ни сейчас – я ни на минуту не забываю о том, что ты есть.
– В ту тёмную, последнюю в моей жизни ночь, мне больше всего на свете хотелось жить. Перед моим последним боем я верил, что смерть пройдёт мимо… Но был убит. Когда-нибудь, мой дорогой Изя, мы снова встретимся в слезах и объятьях. Это будет в другой жизни. Не спеши ко мне. Живи до 120. Это приказ. Ты по-прежнему младший брат, хотя тебе уже девяносто пять, а мне всего лишь восемнадцать. Ты старше наших родителей, Изя… Живи за всех нас! У тебя есть ради кого жить. Не представляю, какой была бы девушка, которая стала бы моей женой…
– Ты не успел ее встретить, Миша. Слишком мало времени отмерила тебе жизнь. А я встретил ту самую. Ее зовут Рая. Она бы тебе очень понравилась…
* * *
Михаил и Исаак Агуфы – двоюродные братья моей мамы, родные племянники моего деда. Я живу в Израиле, дядя Изя – в Америке, мальчик-солдат Миша лежит в земле Украины. Этот диалог, которого не было, мне так явственно услышался… Осталось только записать.
И хоть родилась я после окончания той войны, в генетической памяти навсегда останутся бессмертные лица павших и те безнадёжно скорбящие, кто их любил. Они живы, пока кто-то помнит.
