Нашим читателям, безусловно, знакома история жизни и гибели еврейской девочки Анны Франк, ставшей известной во всём мире благодаря своему дневнику, а её имя сделалось символом Холокоста, наряду с Бабьим Яром, Освенцимом или варшавским гетто. Несколько лет назад во многих печатных и электронных СМИ появились сообщения об удивительной находке — дневнике 14-летней Рутки Ласкер, еврейской девочки из небольшого городка Бендзин в Силезском воеводстве Польши, также погибшей в огне Холокоста
Якуб ЗАИР-БЕК
Этот небольшой дневник на польском языке, всего шестьдесят страниц, заполненных аккуратным детским почерком, рассказывает о четырёх месяцах жизни Рутки Ласкер — с 19 января по 24 апреля 1943 г. Это были четыре месяца в оккупированной нацистами Польше, четыре месяца между жизнью в гетто и смертью в Освенциме. О том, как был найден этот дневник, какова история тех, кто описан в этом драматическом документе, какие события произошли в семье Рутки уже после её гибели в Освенциме, я хочу рассказать в этом очерке.
Полька Станислава Сапинска, которая сумела сохранить дневник Рутки и которой в далёком уже 43-м было двадцать лет, в одном из своих интервью рассказала корреспонденту польского издания, что во время войны её дом оккупанты конфисковали, так как он находился на территории, отведенной нацистами под так называемое «открытое» еврейское гетто. В одной из комнат этого дома ютилась семья Ласкер: родители Рутки Яков и Двойра, сама Рутка, её брат Йохим и бабушка Голда. Станислава часто их навещала, вплоть до отправки семьи Ласкер в «закрытое» гетто. Она подружилась с умной и душевной девочкой Руткой.
Предоставим слово самой пани Сапински:
«Понимая, что может погибнуть, Рутка поделилась со мной тайной: рассказала о существовании дневника и попросила помочь его сохранить. Мы решили спрятать его в подполье дома. В апреле 43-го семью Ласкер перевели в «закрытое» гетто, а квартиру разграбили. После войны наша семья вернулась в свой дом. Дневник Рутки, надежно спрятанный, уцелел, и я нашла его в условном месте и оставила себе. Пока, наконец, по настоянию моего племянника, я не решилась передать дневник журналисту Адаму Шидловскому, имеющему тесные связи с Еврейским культурным центром в Заглембе».
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Этот дневник бережно хранился у пани Сапински 62 года. И только в 2006-м с ним смогла ознакомиться Захава Ласкер-Шерец, дочь Якова, отца Рутки, единственного уцелевшего в Катастрофе из всей семьи Ласкеров. Яков чудом остался жив, сумел добраться до Палестины. Там, уже в Израиле, создал вторую семью, в которой и родилась дочь Захава. Сейчас она доктор философии, работает в научно-исследовательском институте им. Вейцмана в Реховоте, мать двоих детей — Ишая и Рут.
Дневник Рутки Ласкер был издан сначала в Польше, затем в Израиле, на иврите, позже на английском языке. Его появление было оценено как новое слово в освещении еврейской жизни в годы Холокоста. Несомненно, что Рутка была наблюдательной и талантливой девочкой. Её дневник написан сочным и выразительным языком.
Не по годам взрослая Рутка с удивительной точностью рассказала в нём о четырех месяцах полной тревог жизни еврейской общины Бендзина. Рутка описывает ту трудную и сложную ситуацию, в которой оказались евреи, – гонения и преследования, ограничения и запреты со стороны гитлеровцев.
В дневнике Рутка описывает также будни взрослеющей девочки: размышления о жизни, мечты о мальчике-друге, она придирчиво выбирает того, кому она могла бы доверить свою расцветающую красоту. Она рассказывает о конфликте с мамой, вместе с тем, как и многие девочки ее возраста, тянется к папе. Но «кольцо» жизни все сужается и сужается. Вот-вот всех евреев переправят в отгороженное высокой кирпичной стеной гетто. А потом… Рутка хорошо знала, что будет потом, но размышлять об этом она не в силах. Давайте, дорогие читатели, «откроем» дневник Рутки и ознакомимся с несколькими отрывками из этого щемящего документа.
«Самое страшное, — пишет девочка, — это когда город останавливает дыхание в ожидании и надежде, что вот-вот все закончится. Дни, похожие друг на друга, заполняются только холодной и липкой тоской».
Ещё один отрывок из дневника Рутки Ласкер:
«Чувствую, что пишу в последний раз. В городе акция. Выйти мне нельзя, и я с ума схожу, сидя в клетке. Вот уже несколько дней что-то висит в воздухе. В этом ожидании у города спирает дыхание. Это самое страшное, что может быть. Пусть уже все закончится! Какие муки, ад… Я стараюсь не думать об этом, выдерживаю день, но на завтра мысли возвращаются, как назойливые мухи…»
Рутка желает только одного – забыться во сне. Она в отчаянии, что полюбить можно только прошлое. Безысходность порождает тоску.
24 апреля 1943 г. Рутка сделала в дневнике свою последнюю запись:
«Город пуст. Почти все живут в Каменке, в которой организовано огражденное стеной гетто. По всей вероятности, на этой неделе переедем и мы. Целый день я хожу по комнате, мне нечего делать».
До «окончательного решения еврейского вопроса» в Бендзине — полной ликвидации гетто — оставались считаные недели. В гетто действовала организация Сопротивления, которая была связана с еврейским подпольем Варшавы. 1 августа 1943 г. началась ликвидация гетто Бендзина, а 3 августа в нем вспыхнуло восстание. Почти 400 членов еврейской боевой организации в гетто погибли в отчаянном сражении с нацистами, во время которого погибла и известная еврейская партизанка Фрумка Плотницкая. А все те, кто остался жив, за исключением 200 человек, были депортированы в Освенцим. Оставленным приказали захоронить тела погибших, очистить гетто, а затем расправились и с ними…
Как-то израильские журналисты спросили Захаву Ласкер-Шерец о том, почему она выбрала для своей дочери имя Рут, на что она ответила: «От отца я узнала, что когда Рутка погибла, ей было 14 лет, ровно столько было и мне, когда я обнаружила ее фотографию. Это известие очень взволновало меня и как-то по-особому повлияло на мою жизнь. С тех пор Рутка стала мне настолько близка, что мы с мужем решили в память о ней назвать нашу дочь Рут. Я была единственным ребенком, а теперь я узнала, что у меня была старшая сестра. Пустота внезапно оказалась заполнена, я сразу полюбила Рутку».
* * *
Эту девочку журналисты назвали польской Анной Франк. Подобное сравнение вполне обосновано. Сходство судеб Рутки Ласкер и Анны Франк просто поразительно: обеим было по 14 лет, обе погибли в нацистских концлагерях, только Рутка — в Освенциме, а Анна — в Берген-Бельзене, каждая погибли вместе с матерью, у обеих в живых остались отцы, у обеих сегодня живы их сводные сёстры, появившиеся на свет уже после Катастрофы. И, наконец, главное сходство — обе оставили свои дневники, удивительные по содержанию, по точности оценки жизни в постоянном страхе и по рассуждениям о жизни и смерти.
Несмотря на то, что дневник Рутки намного короче дневника Анны, описание событий как Руткой, так и Анной, переносит читателя в самую гущу жизни евреев на территориях, оккупированных нацистами. Эти дневники представляют собой своеобразные послания будущим поколениям. Подобные дневники вели и другие подростки, и их записи тоже изданы. Они являются неотделимой частью правдивой летописи Холокоста, но дневники Анны Франк и Рутки Ласкер занимают в этой летописи особое место.
