Пятнадцатилетнему парню жизнь стала не мила. Он поднялся на четвертый этаж и выбросился из окна. Но и смерть не симпатизировала ему…
Вечером в пятницу врач позвонил дежурным техникам. Одна уже зажгла субботние свечи у себя в Петах-Тикве. Другая сидела с мужем в саду у своего дома в маленьком ишуве и отдыхала после суматошного дня. Обеим жутко не хотелось ехать на ночь глядя в Иерусалим, но доктор Эммануэль сказал, что дело срочное и не терпит отлагательств.
Поминая разные облегчающие душу русские слова, они добрались до больницы и вступили в темные коридоры безлюдного отделения радиотерапии. Минут двадцать ушло на то, чтобы зажечь свет, включить необходимые приборы, загрузить программы, провести контрольные процедуры и вызвать больного. Его привезли около девяти.
К этому времени доктор Эммануэль рассказал историю болезни.
В этот раз срочное облучение требовалось не онкологическому больному. История печальна и абсурдна. Молодому человеку жизнь стала не мила. Может, несчастная любовь? Он поднялся на четвертый этаж и выбросился из окна. Но и смерть не симпатизировала ему. Когда приехала машина скорой помощи, пятнадцатилетний мальчик был жив. Его привезли прямо в подготовленную операционную. И ортопеды много часов собирали по кусочкам кости таза, скрепляли их проволочками, восстанавливали раздробленные голени и бедра, гипсовали ступни и локти. Ведь суставы должны сгибаться, ноги бегать, а таз защищать кишки, мочевой пузырь и еще кое-какие необходимые человеку мелочи.
В середине операции хирурги решили, что при такой огромной поверхности приставленных друг к другу обломков костей, некоторые кусочки могут не срастись. Неразумный организм может в отчаянье от непосильной задачи начать производить соединительную ткань вместо костной. Вроде шрамов и рубцов, но не на коже, а внутри. И тогда, конечно, мальчик останется инвалидом.
Нет, может он и так не выздоровеет до конца… Кто знает? Но если оперированный участок сразу же облучить, то соединительная ткань не вырастет, где не надо. Оттого и срочность.
Кровать с больным сопровождал реаниматор. В ней лежал здоровенный верзила, прикрепленный ко всем мыслимым приборам и капельницам, и вдобавок привязанный к кровати. Потому что он был беспокоен и пытался сорвать окровавленные повязки, выдрать катетеры и дренаж…
С огромными усилиями его переложили на стол симулятора, угомонили добавочной порцией наркоза и сделали необходимые для планирования изображения. А потом перевезли в комнату облучения, и, путаясь в разных трубках, спотыкаясь о кислородный баллон и передвижные мониторы жизнеобеспечения, пристроили на стол ускорителя. И облучили. К двенадцати ночи техники и врач вернулись каждый в свой дом. Хочется думать, что мальчик выздоровеет… Пятнадцать лет… Ребенок еще.
А кроме того его ведь привезли из Дженина. Если жизнь и в следующий раз будет ему не мила, то ХАМАС живо найдет применение его сплину. Так что в следующий раз он не выбросится из окна, а наденет пояс со взрывчаткой и пойдет в людное место. Может быть в нашу же больницу…
