Таким было последнее смс-сообщение, которое Сигалит Керен получила от мужа
Петр ЛЮКИМСОН
Когда она готовила праздничный ужин по случаю Дня любви, позвонил коллега мужа, поинтересовался, как у нее дела и знает ли она что-то о Юрии. Звонок показался Сигалит странным, и она спросила, почему он, собственно, ей звонит.
"Не хочу говорить ничего плохого, — услышала в ответ, — но позвони Юрию".
Сигалит стала названивать мужу, но телефон молчал. Наконец, отозвался незнакомый голос:
"Сейчас мы к вам приедем и все объясним".
И вдруг старшая дочь закричала:
"Папу убили! Убили папу!"
Как рассказала Сигалит журналистке Илане Штотленд, поначалу она не поняла, о чем кричит дочь. Весь день возилась по дому и с малышкой-дочкой, поэтому не знала, что уже по всем новостным каналам прошло сообщение об убийстве в промзоне Холона из-за спора за место на автостоянке. Но дочь свела это сообщение воедино со странным звонком и все поняла: Юрия Поддубного, которого считала отцом, больше нет.
Прошло более месяца после трагедии, уже начался суд над убийцей Орэлем Завитом, но Сигалит все еще не в состоянии осмыслить случившееся и не знает, как жить дальше. В последние годы она не работала, Юрий был основным добытчиком в семье, но дело даже не в этом. Позади у них 19 лет счастливой жизни, дом буквально освещался его улыбкой и добротой. Муж был здоровым красивым мужчиной почти под два метра ростом, и как принять то, что однажды утром он ушел на работу и не вернулся?
Сигалит (тогда ее звали Мариной) репатриировалась с мужем и двумя дочерьми из Ташкента, и вскоре брак распался. В то время она работала продавцом в магазине, и Юрий, занимавшийся перевозками, был в числе его постоянных покупателей. Так начался их роман, открывший новую страницу в ее жизни. Девочки как-то мгновенно привязались к Юрию, он их искренне полюбил, и они стали называть его папой. Сигалит не помнит, чтобы Юрий когда-нибудь скандалил со старшими девочками: с ней они могли ссориться, но с ним — нет.
В течение многих лет, говорит Сигалит, Юрий мечтал о совместном ребенке, но никак не получалось. Она прошла процедуры искусственного оплодотворения — все тщетно. Врачи пришли к выводу, что шансы Сигалит родить равны нулю. А однажды, когда у них уже появился внук и они окончательно распрощались с надеждой родить ребенка, забеременела. Поначалу супруги отказывались поверить в это, но когда врачи подтвердили, вознеслись на седьмое небо от счастья. В 42 года Юрий Поддубный впервые стал отцом. И каким отцом! Вернувшись с работы, он, казалось, сам становился ребенком и часами играл с дочерью.
Вновь и вновь Марина возвращается к роковому дню 14 февраля и вспоминает, как Юрий поцеловал ее, уходя на работу. Потом ему позвонила средняя дочь и напомнила, что сегодня День влюбленных, чтобы не забыл купить маме цветы. "Не волнуйся, я помню!" — ответил Юрий. А потом было то самое смс-сообщение "Люблю тебя. Бай!" И дальше — обрыв…
По словам Марины, у нее в сердце нет ненависти к убийце мужа — только непонимание того, как человек может убить себе подобного за место на стоянке. "Я живу словно на автомате, — говорит она. — Мелиса все время спрашивает, когда придет папа и принесет ей яйцо "киндер", а я не знаю, что ответить, стараюсь отвлечь внимание.
На похороны Юрия приехали его мать и сестра. Сестра уже вернулась в Кишинев, мама пока здесь. Мы вместе были в суде — она хотела посмотреть в глаза убийцы сына, но тот закрыл лицо майкой. В суде нас сопровождали полицейские, опасаясь столкновения с родственниками обвиняемого. Никто из этой семьи не подошел к нам, чтобы попросить прощения.
Сигалит говорит, что когда мать Юрия уедет домой, она, по сути, останется в Израиле одна — родственников в стране у нее нет. Как жить дальше, пока не знает; скорее всего придется отдать Мелису в ясли и найти работу. Сейчас ей старается помочь средняя дочь, только-только закончившая службу в армии и начавшая работать. Девушка тоже тяжело переживает смерть Юрия и в последнее время замкнулась.
Остается заметить, что это, увы, далеко не первое в Израиле убийство в ходе спора за место на автостоянке. И за каждым таким преступлением — трагедия семьи погибшего, незаживающая рана в сердце тех, кто его любил.
Какой приговор вынесет суд Орэлю Завиту, разумеется, неизвестно. Не исключено, что этот процесс, как и многие другие подобные, завершится досудебной сделкой между защитой и обвинением. И вряд ли нужно говорить, что такие сделки лишь усиливают боль родственников убитых, которым не оставляют в утешение даже ощущение того, что преступник получил по заслугам.
* * *
В конце минувшего года автор этих строк столкнулся с похожей историей. Тогда в окружном суде Нацрат-Илита рассматривалось дело Джорджа Грейба, обвиняемого в преднамеренном наезде на полицейского Натана Юсуфова. Преступление произошло в 2016 году, когда Грейбу было 19 лет. Юсуфов дал ему указание остановиться, в ответ Джордж направил на него автомобиль — полицейский с тяжелейшими травмами был доставлен в больницу и спустя три месяца скончался. Все эти три месяца от постели Натана не отходила его жена Ависаг, которую связывали с мужем 26 лет, прожитых в любви и согласии.
По словам Ависаг, у них была необыкновенно счастливая семья, Натан был образцовым отцом и мужем, и это счастье в одночасье разрушил 19-летний подонок.
Картина преступления не оставляла сомнений в том, что наезд был умышленным. По сути, не наезд, а убийство, и подсудимому нет никакого оправдания. Но судья Джордж Азулай приговорил Джорджа Грейба всего к пяти годам лишения свободы.
Приговор поверг семью Юсуфовых в шок — особенно потому, что судья Азулай известен своими суровыми приговорами. Не помня себя от возмущения, Ависаг бросила тогда ему в лицо:
"Постыдись! Если бы еврей намеренно задавил араба, ты не посмел бы вынести подобный приговор!"
А сын Натана прямо из зала суда поехал к могиле отца и закричал:
"Ты погиб зря! В этой стране нет справедливости!"
Юсуфовы чувствуют себя преданными — прежде всего правоохранительными органами, в которых Натан отслужил больше 20 лет. Не знаю, права ли Ависаг насчет того, что национальность убийцы сыграла роль в решении судьи. Но я очень боюсь, что и приговор убийце Юрия Поддубного будет неоправданно легким.
[nn]
